Есть такой метод: "маленькой зелёной собачки".  В чём же его суть?

"Маленькая зелёная собачка" (в разных вариантах "красная кракозябра" или ещё что-то в этом духе) - психологический приём, по народному преданию придуманный кем-то из классиков искусства для представления своего полотна на Совет Императорской Академии художеств. Как бы, что ее приписывают Александру Григорьевичу Тышлеру.

Суть такова. Художник создал шедевр, то, что очень нравилось ему самому, то, что было действительно выверено. Он любовался своей картиной, но тут его уколола мысль, что завтра будут ее рассматривать критики и обязательно к чему-нибудь придерутся - работа и характер у них такой, глядишь, не пропустят картину в свет. Что делать? Как спасти шедевр?

После беспокойных раздумий снизошло... В сдаваемой на экспертизу своей работе художник пририсовал снизу в правом углу маленькую зелёную собачку (если это действительно Тышлер, то глядя на его картины можно представить, что собачка даже вписывалась). Собачка была выполнена в той же манере, что и вся картина, тем же стилем, но... почти сразу бросалась в глаза, нарушая общий композиционный строй. И, конечно, все члены комиссии наперебой стали кричать: - Что за чушь! Уберите немедленно собачку! Художник стоял, белый как мел и уговаривал комиссию оставить несчастного, талантливо написанного зверька. Но чем больше он бледнел, тем больше все члены орали друг на друга из-за "зелёной собачки". Через несколько часов художник согласился зарисовать собачку фоном. Других замечаний к картине уже не последовало. На этом процесс обсуждения обычно заканчивался.  Работу принимали, оставляя у вопрошающего сладкий привкус плодотворной творческой дискуссии с маэстро… Любая приёмная комиссия считает своим долгом найти недостатки даже тогда, когда их явно нет. Тышлер это прекрасно понимал и знал, что с этим делать. И все были счастливы. Критики тем, что им удалось поставить не послушника на место, заставить его убрать "не тот" образ. Художник - что сохранил свой шедевр.

Была гениальная история про известного старинного художника, который рисовал портреты всякой знати на заказ. И утомили его заказчики в конец, ибо, прежде чем принять работу, они придирались, просили вдруг переписать их в другом костюме поверх старого и так далее. Тогда художник придумал фишку - он в углу каждой картины рисовал маленькую зелёную собачку жутко противного вида. Когда приходили заказчики, они первым делом замечали собачку и начинали орать: "Что это за жуткая зелёная тварь?" Художник говорил - "Хорошо, собачку убираем, все остальное в порядке, да?" Ну и они уже обессиленные и обалдевшие от собачки соглашались! 

Также есть упоминания «красной собачки». Некоторые приписывают авторство Ле Корбюзье, некоторые — Николаю Улласу, одному из педагогов МАРХИ. «Суть «красной собачки» заключается в том, чтобы на листе учебного проекта изобразить нечто постороннее, небольшое, но весьма заметное, способное увести комиссию от обсуждения по существу. Бросаясь в глаза, «красная собачка» помогает не заметить по–настоящему серьёзные ошибки, несуразности и нестыковки». 

Кинорежиссёры всегда рассказывают, что в качестве какой-нибудь "отбивки" вставляли из архива писающую на фоне заката корову - корову злобно вычёркивали, несмотря на вопли, что это "очеловечивает" фильм и показывает красоты родной природы и успокаивались. 

В первоначальной редакции фильма «Бриллиантовая рука» был ядерный взрыв. Этот взрыв режиссёр Гайдай включил в фильм, для того, чтобы отвлечь внимание цензуры от других эпизодов, которые она могла потребовать вырезать; чтобы защитить "Бриллиантовую руку" от дальнейшего "надругательства" цензуры. В конце фильма он "приклеил" документальную хронику ядерного взрыва. Приёмная комиссия просто обомлела от такой "вольности". В общем, пока они уговаривали Гайдая убрать этот вовсе не соответствующий идее фильма кадр, напрочь забыли о придирках к другим эпизодам. Так остались: "...руссо туристо, облико морале" и прочие "невинные" вещи. 

Рассказывают об этом и в журналистской работе, старый журналист (светлая память ему) Валерий Дранников-Элингер: "Ты никогда не сдаёшь редактору полностью готовый и вылизанный тобой материал, тот, которым гордишься и который уже ревностно оберегаешь от всяких нападок и критики. Ты вписываешь туда пару абзацев в разные места, тех, от которых легко можно отказаться. Или если ты дизайнер, то ставишь лишнюю конструкцию. И когда редактор читает твой текст, он, исполняя своё предназначение, избавляется от "слишком умных слов", "слишком длинных фраз", "ненужного красочного тона" - он вычёркивает именно те абзацы, которые ты ему заботливо предоставил. Конечно, ты возмущаешься, но в итоге довольны все и у тебя не ощущения, что "талант закопан". Есть только два минуса - не принимают текст вообще (не та тема) и почему-то начинают любить "маленькую зелёную собачку". То тут уж умение автора и знание им психологии принимающего.

Кстати, это же правило касается написание сметы, любой, которая идёт на утверждение.

Постепенно, в процессе работы, это правило "собачки" уже становится автоматическим, что иногда при плохом редакторе играет отрицательную роль - то, что вам кажется, очевидно, нелепым, воспринимается им как норма и вот тогда в набор идёт статья с "собачкой". Так что все-таки собачка должна быть комнатной".

В моей жизни так же были такие моменты. Часто этот приём срабатывал, и в коллекцию попадали те модели, которые я и хотела продвинуть. Но!!! Однажды было и такое. Я делала коллекцию домашнего текстиля для производства. Моделей для комиссии было представлено десять, из них "собачек" было шесть, я их сделала на скорую руку, как фон для остальных четырёх, в которые вложила и силы, и время, и душу. Каково же было моё потрясение, когда я узнала результат! Все шесть «собак» были живы (хотя надо было всего четыре)! А те четыре, были "зарезаны" на корню.

Вот так! После этого я стала очень осторожно вести себя с этими "зелёными собаками" :)